Мы используем файлы cookie.
Продолжая использовать сайт, вы даете свое согласие на работу с этими файлами.

Антигон I Одноглазый

Подписчиков: 0, рейтинг: 0
Антигон I Одноглазый
Ἀντίγονος ὁ Μονόφθαλμος
Предполагаемое изображение Антигона I Одноглазого
Предполагаемое изображение Антигона I Одноглазого
306301 годы до н. э.
Предшественник Антипатр (полководец)
Преемник Деметрий I Полиоркет

Рождение ок. 382 до н. э.
Европос, Македония
Смерть сентябрь 301 до н. э.
Ипс, Фригия
Род Антигониды
Династия Династия Антигонидов
Отец Филипп
Мать имя неизвестно
Супруга Стратоника
Дети
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

Антигон I Одноглазый (др.-греч. Ἀντίγονος ὁ Μονόφθαλμος; 382 до н. э. — 301 до н. э.) — полководец Александра Великого и эллинистический сатрап Фригии. В ходе войн с другими диадохами, ему удалось подчинить себе наибольшую часть разделенной империи Александра. В 306 году до н. э. он вместе со своим сыном Деметрием Полиоркетом принял царский титул, а в 301 году до н. э. потерял в битве при Ипсе (Фригия) против Кассандра, Лисимаха и Селевка и государство, и жизнь.

Биография

Происхождение. Ранние годы

Антигон родился около 382 года до н. э. в семье Филиппа. Античные источники по разному описывают социальный статус семьи Антигона. Клавдий Элиан утверждал, что в молодости Антигон пахал землю. Согласно Диодору Сицилийскому, Антигон происходил из частного сословия, Полибию — из царского рода. Отца Антигона Филиппа в некоторых, преимущественно устаревших, источниках отождествляют с Филиппом, сыном Махата, который происходил из рода царей верхнемакедонской области Элимиотиды. Имя матери Антигона неизвестно. У пары было ещё несколько детей — старший сын Деметрий, Полемей (возможно) и ещё один сын или дочь, чьё имя неизвестно. После того как мать Антигона овдовела она вышла замуж за Периандра из Пеллы и родила около 356 года до н. э. Марсия.

Согласно реконструкции Р. Биллоуза Антигон происходил из аристократической семьи и провёл детство в Нижней Македонии. По мнению историка, фрагмент Элиана о низком происхождении Антигона содержится среди других двадцати недостоверных утверждений о родственных связях известных деятелей античности и соответственно не заслуживает доверия. Свидетельство Полибия является следствием пропаганды потомков Антигона, которые управляли Македонией в течение целого столетия. Брак аристократа Периандра с женщиной с несколькими детьми, по мнению Р. Биллоуза, свидетельствует о её высоком статусе. Успешная карьера одного из братьев Антигона Деметрия при Филиппе II также говорит о высоком социальном статусе семьи. Ещё одним аргументом в пользу аристократического происхождения Антигона является его брак со Стратоникой, которая имела родственные связи с царской династией Аргеадов.

Детство и юность Антигона прошли в условиях частых смен власти, вторжений на территорию Македонию иллирийцев и общей неопределённости относительно дальнейших перспектив существования государства. Несмотря на это, в молодости Антигон получил хорошее образование, о чём свидетельствует цитирование им трудов Еврипида в зрелом возрасте.

При Филиппе II

Современникам практически ничего неизвестно о деталях жизни Антигона в период царствования Филиппа II. По утверждению Р. Биллоуза, несомненно, что Антигон занял высокое положение при дворе македонского царя, входил в число гетайров и стал одним из его военачальников. Этот статус во время Филиппа II предполагал не только высокие имущественное и социальное положение, но и определённый военный опыт. Несмотря на то, что современникам практически ничего не известно о деталях биографии Антигона во время правления Филиппа II, именно в этот период своей жизни он получил военный и административный опыт.

Ко времени правления Филиппа II, предположительно, относится второе замужество матери Антигона с Периандром. От этого брака родился Марсий, который был не только ровесником сына Филиппа II Александра, но и обучался с ним у Аристотеля. Родственная связь с другом детства престолонаследника также способствовала росту влияния Антигона.

Во время осады Перинфа 340—339 годов до н. э. Антигон потерял глаз. Согласно Плутарху, он не покинул строй и не позволял врачам вынуть стрелу до окончания боя в ходе которого враги были оттеснены за городские стены. В античных источниках существуют разночтения при описании события. Плутарх путает Антигона с Антигеном, однако современные историки преимущественно считают, что речь идёт об ошибке в античном источнике. Р. Биллоуз приводит следующую, гипотетическую, последовательность события. Во время осады Перинфа Филипп II с частью войска отправился к Византию. Антигон был оставлен в качестве одного из военачальников у стен Перинфа. Перинфяне увидев ослабление войска противника совершили вылазку. Антигон, несмотря на ранение, считал себя обязанным вначале отразить нападение на македонян, а не покидать поле сражения.

Приблизительно в это же время, во время одной из военных кампаний, которые вёл Филипп II, погиб брат Антигона Деметрий. После его смерти Антигон взял в жёны вдову брата Стратонику, которая, возможно, имела родственные связи с династией македонских царей Аргеадов.

По одной из версий, Антигон мог участвовать в экспедиции македонян в Азию 336—334 годов до н. э.

При Александре Македонском

Этот всадник, изображенный на Сидонском саркофаге (Археологический музей Стамбула), по одной из версий, изображает Антигона

В 334 году до н. э. Александр Македонский со своим войском пересёк Геллеспонт. Р. Биллоуз отмечает, что один из главных источников о походе Александра Арриан всего лишь раз упоминает имя Антигона. По мнению Р. Биллоуза, это связано с тем, что Арриан при составлении своего труда использовал мемуары Птолемея, одного из главных врагов Антигона. Соответственно, Птолемей мог умолчать о роли своего соперника во время походов Александра. Реконструкция жизни Антигона в этот период предполагает использование других источников, а также тщательный анализ сочинения Арриана.

По утверждению Р. Биллоуза, Антигон был одним из военачальников Александра, который руководил семью тысячами греческих пехотинцев. Такой вывод основан на сопоставлении двух фрагментов Диодора Сицилийского и Арриана. Диодор Сицилийский при перечислении сил, с которыми Александр начал свой поход, упомянул «семь тысяч союзников», то есть греков, которые встали под знамёна македонского царя. Арриан, при описании событий 333 года до н. э., писал: «Он [Александр] … назначил сатрапом Фригии Антигона, сына Филиппа, а командовать союзниками поставил вместо него стратега Балакра, сына Аминты».

Скорее всего, Антигон во главе греческих союзников участвовал в битве при Гранике. Возможно, вместе с Калласом и Александром Линкестийцем Антигон покорял Геллеспонтскую Фригию. Согласно данным эпиграфики, Антигон руководил войсками, которые заняли ионийский город Приену. Также Антигон был одним из членов военного совета при Александре во время кампании 334—333 годов до н. э.

Весной 333 года до н. э. Александр назначил Антигона сатрапом стратегически важной Великой Фригии, что свидетельствует не только о признании его заслуг, но и о безусловном доверии македонского царя. Фригия находилась в самом центре Малой Азии, через неё проходили основные дороги из Азии к Геллеспонту и Македонии. Область граничила с непокорённой Писидией, а также Каппадокией и Пафлагонией, чьи правители лишь формально признали власть македонян. Также в крепости столицы области Келены оставались персидские войска в количестве тысячи карийцев и сотни греков-наёмников. Между гарнизоном крепости и македонянами было заключено соглашение, что они прекратят сопротивление если в течение 60 дней к ним не прибудут основные войска персов. После покорения Келен Антигон отправил на помощь Александру 1500 наёмников, которые участвовали в битве при Иссе.

Карта Малой Азии с указанием античных провинций и городов

Особенностью битвы при Иссе было расположение персов и Александра — оба войска находились спиной к территории, которую контролировал противник. После поражения персы были вынуждены спасаться бегством в Малую Азию. Александр, вместо преследования персов, направился в Финикию, где начал осаду Тира. Антигон, в чьих владениях оказались значительные силы персов, был вынужден довершить уничтожение войска, которое сражалось при Иссе. Квинт Курций Руф упоминает три сражения в которых Антигон «рассеял персов». Парадокс ситуации заключался в том, что Антигон обладал значительно меньшим количеством воинов, по сравнению с числом бежавших персов, так как основные силы македонян находились при Александре. По одной из версий, Антигон был вынужден задействовать Клеандра с 4 тысячами воинов, которые шли из Греции через Малую Азию к Александру.

После отражения непосредственной угрозы персидского вторжения Антигон завоевал Ликаонию. Покорение этой провинции было крайне важно для успеха всей кампании Александра. Через Ликаонию проходил прямой сухопутный путь из Азии в Македонию. Р. Биллоуз особо отмечал, что действия других сатрапов, которых Александр оставил в Малой Азии, Калласа и Балакра по увеличению Македонской империи оказались безуспешными. Возможно, в 330 году до н. э. Антигону были дополнительно переданы в управление Ликия и Памфилия. Таким образом под его властью оказались две трети всех македонских владений в Малой Азии, что делало Антигона наиболее влиятельным человеком в регионе. Македонский сатрап мог управлять областью по собственному разумению, так как Александр был занят военными походами в глубь империи Ахеменидов и не мог контролировать своих ставленников в отдалённых провинциях.

На севере от владений Антигона находилась Каппадокия, которой управлял персидский сатрап Ариарат. Его владения оказались в стороне от пути следования войск Александра. По одной из версий, Ариарат формально признал верховную власть над собой македонского царя. В течение десяти лет, от битвы при Иссе в 333 году до н. э. до смерти Александра, между правителем Каппадокии Ариаратом и Антигоном, по утверждению историка Э. Ансона, не было каких-либо вооружённых конфликтов, что даёт основания предположить существование неких договорённостей о мирном сосуществовании. По утверждению А. Олмстеда, между Антигоном и Ариаратом некоторое время шли военные действия, но без какого-либо существенного результата.

От Вавилонского раздела до Первой войны диадохов

Перераспределение сатрапий на Вавилонском разделе. Владения Эвмена Каппадокия и Пафлагония заштрихованы, так как по факту на момент смерти Александра не входили в состав Македонской империи

Непосредственно после смерти Александра в 323 году до н. э. возник вопрос относительно престолонаследника. После кратковременной смуты новыми царями Македонии стали слабоумный брат Александра Филипп III Арридей и малолетний Александр IV регентом при которых назначили военачальника Пердикку. Затем произошло распределение сатрапий Македонской империи. Вавилонский раздел не представлял полную перезагрузку власти. 16 сатрапов сохранили свои должности. С одной стороны, это могло свидетельствовать как о принципиальной позиции Пердикки, так и, что более вероятно, слабости нового регента, который не мог себе позволить быстро менять по своему почину назначенных Александром сатрапов.

За Антигоном была подтверждена власть над Фригией, Ликаонией, Ликией, Памфилией и западной Писидией, так что, вначале, у него не было причин для недовольства. Одновременно сатрапом Каппадокии и Пафлагонии был назначен Эвмен. Предположительно под этими землями подразумевались владения Ариарата, которому в ультимативной форме предложили передать власть Эвмену. Одним из мотивом Пердикки при выделении Эвмену неподвластных македонянам сатрапий было ослабление Антигона. Пафлагония и Каппадокия находились к северу от его владений. Замена Ариарата на лояльного Пердикке ставленника нарушала сложившийся статус-кво в регионе.

Несмотря на то, что Антигону была невыгодной замена Ариарата на Эвмена, именно ему и Леоннату Пердикка поручил завоёвывать Каппадокии и Пафлагонии. Антигон проигнорировал приказ регента империи. В следующем 322 году до н. э. Пердикка лично возглавил царскую армию, с которой вторгся в Каппадокию. После того как македоняне завоевалии Каппадокию, Пафлагонию и Писидию Пердикка вызвал Антигона на суд. Согласно Диодору Сицилийскому, «возводя клевету и несправедливые обвинения против него, он [Пердикка] ясно показал своё намерение уничтожить его [Антигона]». Античные источники умалчивают о тех обвинениях, которые Пердикка собирался предъявить Антигону. Предположительно, регент империи мог поставить Антигону в вину невыполнение приказа помочь Эвмену в завоевании Каппадокии. Как бы то ни было, Антигон вместе со свитой и сыном Деметрием бежал на афинских кораблях в Европу.

Первая война диадохов

К этому времени относится разрыв между двумя наиболее влиятельными военачальниками в Македонской империи — регентом империи Пердиккой и наместником Македонии Антипатром. Согласно Диаодору Сиилийскому, Антигон примкнул к Антипатру, когда тот вёл военную кампанию против этолийцев. В свою очередь Пердикка созвал военный совет. На повестке дня стоял вопрос самоуправства сатрапа Египта Птолемея, а также неповиновение Антипатра и Кратера, принявших к себе бежавшего Антигона. Было принято решение о начале войны. Перед Пердиккой стоял вопрос о том, куда вторгнуться в первую очередь — в Македонию или Египет. Несмотря на советы вначале напасть на Македонию (предполагалось опереться на помощь правительницы Эпира Олимпиады, ненавидевшей Антипатра), первоначальной целью Пердикка выбрал Египет. Доводом послужил тот факт, что Птолемей обладал серьёзной военной мощью и, при переправе Пердикки с войсками через Геллеспонт, мог вторгнуться из Египта в Азию. В то же время на момент объявления войны Антипатр и Кратер вели тяжёлую войну с этолийцами, и Пердикка надеялся без каких-либо проблем справиться с ними после победы над Птолемеем. На этом фоне Антипатр созвал военный совет, на котором было принято решение заключить мир с этолийцами на любых приемлемых условиях и отправить послов к Птолемею.

На время похода в Египет Пердикка назначил Эвмена стратегом-автократором войсками к западу от Таврских гор. Его основной задачей была охрана проливов, чтобы войска Антипатра и Кратера не смогли переправиться в Азию.

Антигон с войском в 3 тысячи человек высадился в Малой Азии, после чего на сторону противников Пердикки перешёл сатрап Карии Асандр. По одной версии, между двумя диадохами существовал предварительный сговор. Этим можно объяснить место высадки Антигона в Галикарнасе на афинских кораблях рядом с владениями Асандра. По другой версии, между Асандром и Антигоном не было каких-либо предварительных договорённостей. В таком случае Асандр должен был действовать по обстоятельствам. Как бы то ни было сатрап Карии присоединился к Антигону как только узнал о высадке войск в Малой Азии. Вслед за Асандром на сторону Антигона перешли бывший сатрап Лидии Менандр и греческие города в Иониии.

Получив в управление сильное войско Антигон направился в Сарды, где надеялся взять в плен Эвмена. Однако военачальник Пердикки вовремя узнал о планах врага и своевременно покинул город. Согласно предположению Р. Биллоуза, на военном совете антипердикканцев было принято решение разделить силы на три части. Войско под командованием Кратера должно было противостоять силам Эвмена в Малой Азии. Антипатр направился в Египет, чтобы помочь Птолемею. Антигону было поручено высадиться на Кипре, который заняли лояльные Пердикке войска. Возможно, для этого Антигону предоставили флот под командованием Клита, а также корабли примкнувшего к коалиции тирана Гераклеи Понтийской Дионисия. Миссия Антигона оказалась успешной. Он не только разбил вражеское войско, но и взял в плен военачальника Аристона, которого отправил к Антипатру. Также на сторону Антигона перешёл пердикканский военачальник Медий.

В Малой Азии события складывались для антипердикканской коалиции неблагоприятно. В сражение у Геллеспонта Кратер погиб, а его войско было уничтожено. Практически одновременно Пердикка был убит собственными военачальниками в Египте. Несмотря на успехи Эвмена в Малой Азии гибель регента империи и лидера фракции Пердикки означала победу антипердикканской коалиции, в которую входил Антигон. Победители прибыли в Трипарадис где состоялся очередной передел Македонской империи. После гибели Кратера и решении Птолемея остаться в Египте Антипатр с Антигоном стали наиболее вероятными претендентами на пост нового регента империи. Антигону даже на короткое время поручили опеку над малолетним сыном Александра Македонского. Между двумя претендентами на высший пост в империи не возникло каких-либо существенных разногласий. Полиэн описывает историю как в Трипарадисе Антигон спас Антипатра от разъярённых солдат, которые требовали немедленных денежных выплат. Союз между двумя диадохами скреплял брак между дочерью Антипатра Филой и старшим сыном Антигона Деметрием. По мнению И. Г. Дройзена инициатором свадьбы был Антигон, который хотел заручиться поддержкой Антипатра и его сына Кассандра. Согласно Плутарху, юный 16-летний Деметрий был недоволен браком с вдвое старшей за него Филой, для которой это был третий брак, однако был вынужден подчиниться. Согласно легенде, Антигон перед свадьбой шепнул на ухо сыну изменённый стих Еврипида: «За прибыль станешь ты не вольно женихом» — подставив вместо «и нехотя рабом» созвучные слова.

По результату раздела в Трипарадисе Антигон вернул себе все прежние владения, его племянник Полемей, предположительно, был назначен на почётную должность царского телохранителя-соматофилака. Также Антигон был назначен «стратегом Азии», чтобы во главе царской армии завершить войну с Эвменом и другими пердикканцами в Малой Азии.

Между Первой и Второй войнами диадохов

В Трипарадисе Антигон получил должность «стратега Азии», то есть, формально, военачальником над всеми войсками в азиатской части Македонской империи. Также, во главе царских войск Антигону было поручено завершить уничтожение пердикканцев в Малой Азии. Бывшие сторонники Пердикки не смогли договориться и объединить свои силы. Антигон стремился как можно быстрее выполнить возложенные на него обязанности, тем самым захватив новые владения и усилив собственную власть. Он стал раздавать щедрые обещания военачальникам и обычным воинам в войске Эвмена, которые решат перейти на его сторону. Сразу после зимовки во Фригии Антигон выступил в поход. Эвмен со своим войском также снялся с зимних квартир и последовал навстречу Антигону. Незадолго до сражения Эвмена покинул один из его военачальников — Пердикка. По мнению В. Б. Михайлова, Антигон тщательно изучил тактику Эвмена, который основные надежды возлагал на конницу. Поэтому он сделал всё, чтобы переманить на свою сторону начальника конницы врага, а также предполагал использовать элефантерию для противовеса всадникам Эвмена.

Диодор Сицилийский оценивал силы Антигона в десять тысяч пехотинцев, половина из которых были ветеранами-македонянами, две тысячи всадников и 30 слонов. Под командованием Эвмена было 20 тысяч фалангитов и 5 тысяч всадников. Э. Ансон обосновывает такое неравенство сил необходимостью Антигона оставить часть войска для противодействия пердикканцам в Писидии. Также, не исключено, что данные Диодора не соответствуют действительности, так как касались исключительно личного войска Антигона, без учёта подкреплений, предоставленных Антипатром. Корнелий Непот утверждал, что силы Антигона значительно превосходили войско Эвмена. Полиэн, среди прочего, упоминает о войсках союзников, которые прибыли к Антигону незадолго до сражения. Обращает внимание несогласованность данных Диодора Сицилийского. Этот античный автор утверждал, что после сражения с Эвменом при Оркинии Антигон совершил форсированный марш, чтобы сразиться с Алкетой. В сражении при Кретополе, согласно Диодору, Антигон управлял войском в 40 тысяч пеших воинов, 7 тысяч всадников и 30 боевых слонов. Не исключено, что Антигон смог обмануть Эвмена в оценке численности своего войска, тем самым побудив последнего начать сражение в невыгодных условиях.

Вначале Антигон со всеми своими силами смог овладеть предгорьем, которое возвышалось над равниной, где расположился со своим войском Эвмен. Во время последующего сражения при Оркинии Аполлонид с конницей, неожиданно для Эвмена, перешёл на сторону Антигона, что и обусловило исход сражения. Согласно Диодору Сицилийскому, потери Эвмена составили 8 тысяч воинов. Также Антигон смог захватить вражеский обоз.

Согласно Плутарху и Полиэну, при отступлении Эвмен незаметно для Антигона повернул и круговой дорогой вернулся на поле сражения. Там он совершил обряд сожжения и захоронения трупов павших воинов, после чего удалился. Во время отступления Эвмен мог захватить обоз Антигона, который охранял Менандр. Эвмен осознанно отказался от богатой добычи, так как побоялся, что разграбление обоза лишь обременит и задержит его войско. Поэтому он предупредил Менандра через своего человека о грозящей тому опасности. Менандр занялся транспортировкой повозок в горы, в то время как Эвмен беспрепятственно продолжил свой поход. Антигон, услышав о произошедшем, сказал: «Чудаки вы! Вовсе не о вас он заботился, не тронув ваших близких, — он просто-напросто боялся, что в бегстве эта добыча станет для него тяжкими оковами». Тем самым, по мнению Плутарха, Менандр не разгадал хитрость Эвмена и, хоть и спас обоз от разграбления, упустил возможность победить противника.

Эвмен с остатками своего войска укрылся в небольшой неприступной крепости Нора. Согласно Плутарху, в самом начале осады Антигон предложил Эвмену переговоры. В качестве заложника в Нору отправили племянника Антигона Полемея. Согласно античным источникам, военачальники встретились как бывшие друзья, обнялись и начали переговоры. Беседа между Эвменом и Антигоном, все детали которой неизвестны, была долгой, но безрезультатной. Эвмен отказался выполнить требования Антигона и потребовал вернуть себе прежние владения Каппадокию и Пафлагонию, а также снять обвинения, по которым он был осуждён на смерть за смерть Кратера. По версии Диодора, Антигон переслал эти требования Антипатру. После провала переговоров Антигон приказал обнести Нору стеной, оставил часть войска для продолжения осады и направился с основными силами в Писидию, где укрывались войска под командованием брата Пердикки Алкеты.

Со своим войском Антигон достиг Писидии, где застал войско противника врасплох, благодаря чему беспрепятственно занял господствующие высоты рядом с Кретополем. По мнению И. Г. Дройзена, благодаря смелому манёвру Антигон выиграл сражение ещё до его начала. Согласно Диодору Сицилийскому, Алкета собрал свои войска и постарался скинуть противника с занятых высот. Начался бой между тяжёловооружённой пехотой Алкеты и конницей Антигона. В это время Антигон совершил смелый манёвр, который отрезáл атакующих от основных сил. В этих условиях сам Алкета чуть не попал в ловушку и был вынужден с частью войска бежать. После провала наступления на свои позиции Антигон с превосходящим по численности войском спустился с гор и начал окружать находящегося на равнине противника. Среди войска из 16 тысячи пеших воинов и семи тысяч всадников возникла паника и они не смогли должным образом построить фалангу. Большинство воинов предпочли сложить оружие, а затем влиться в войско Антигона. Таким образом Антигон не только одержал безоговорочную победу, но и взял в плен наиболее видных представителей партии Пердикки Полемона, Аттала и Докима.

После разгрома Алкета со своими гипаспистами, пажами и сохранившими верность писидийцами, которых насчитывалось около 6 тысяч, бежал на юг в Термессос. Жители города приняли Алкету и подтвердили свою верность «партии Пердикки». Однако, когда Антигон со всем своим войском подошёл к Термессосу и потребовал выдачи Алкеты, в городе возник раскол. Одна часть жителей, преимущественно молодёжь, выступали за войну, другая — выдачу Алкеты Антигону. Ситуация завершилась благодаря военной хитрости и предательству. Антигону был предложен следующий план действий: через несколько дней термесское войско выйдет на сражение, он сымитирует отступление, чтобы началось преследование. В это время, когда большинство сторонников Алкеты будут сражаться, сам военачальник будет взят в плен или убит, а затем живым или мёртвым выдан Антигону. Антигон согласился с предложенным планом. Когда Алкета понял, что его предали, то покончил жизнь самоубийством. Через три дня после смерти Алкеты к Антигону прибыл Аристодем с новостью о смерти Антипатра. С поражением сторонников Пердикки у Кретополя и Термессосе, отступлением Эвмена, а также смертью Антипатра Антигон стал наиболее влиятельным в Малой Азии. Согласно Диодору Сицилийскому, Антигон был рад новости о смерти Антипатра и решил оставить за собой все завоёванные территории.

После смерти престарелого Антипатра Антигон вознамерился при помощи силы отстранить от власти всех азиатских сатрапов и передать их посты своим друзьям. Первой жертвой Антигона стал сатрап стратегически важной Геллеспонтской Фригии, через которую проходил путь в Европу, Арридей. Официальным поводом для начала военных действий против Арридея стало нападение сатрапа Геллеспонтской Фригии на стратегически важный и формально свободный полис Кизик. Антигон отправил послов к Арридею с требованиями сложить полномочия. Официально Антигон выдвинул обвинения в том, что Арридей посмел беспричинно напасть на союзный греческий город, не совершивший никакого проступка, а вверенную ему сатрапию хотел обратить в своё частное владение. Арридей отказался выполнить требование Антигона и уходить со своего поста. Арридей передал послам, что это не он, а Антигон мятежник и враг государства. Также он подчеркнул, что Антигон не обладает правом творить суд в империи. После этого Арридей направил часть своей армии для помощи осаждённому войсками Антигона в крепости Нора Эвмену и предложил ему союз.

Антигон не дал возможности Арридею заручиться поддержкой правителей соседних сатрапий и регента Македонской империи Полиперхона, приказав своим войскам начать наступление на Геллеспонтскую Фригию. Арридей вначале отступил в Киос, а затем, в 318 году до н. э., был вынужден бежать из своей сатрапии, которая перешла в управление Антигона. Вслед за покорением Геллеспонтской Фригии Антигон вторгся в Лидию. Сатрап области Клит, предвидя нападение, оставил гарнизоны в самых крупных городах и отплыл в Македонию, чтобы найти помощь у Полиперхона.

После смерти Антипатра осада Эвмена в Норе для Антигона потеряла какую-либо значимость. Она лишь отвлекала часть войск, которые можно было бы использовать на других театрах боевых действий. В связи с этим Антигон отправил к Эвмену в качестве посла Иеронима с призывом «забыть битвы, которые велись против него в Каппадокии, стать его другом и союзником, и получить подарки во много раз ценнее того, чем он ранее обладал и величайшую из сатрапий, и в общем быть первым из друзей Антигона и его соучастником в совместном предприятии». Далее Эвмен дал залог и клятву, о деталях которой Диодор умалчивает, и покинул Нору. Впоследствии Эвмен набрал новое войско и перешёл на сторону врагов Антигона.

Плутарх несколько по другому передаёт обстоятельства снятия осады. Согласно этому автору, Антигон через Иеронима предложил Эвмену перейти на свою сторону и принести присягу на верность. Эвмен несколько исправил текст присяги. В Антигоновой версии лишь для виду были упомянуты цари. Эвмен переписал текст таким образом, что первыми стояли имена македонских царей, матери Александра Олимпиады, а лишь затем Антигона. Согласно исправленному варианту, Эвмен обещал, что у него будут общие друзья и враги с македонскими царями. После этого он зачитал оба текста войску, а затем попросил решить, какая присяга более справедливая. Македоняне сочли более приемлемым второй вариант, после чего Эвмен принёс присягу и покинул Нору. Впоследствии Антигон сурово разбранил своих воинов, что они проявили своеволие и выпустили Эвмена. Корнелий Непот, при описании обстоятельств снятия осады, ограничился утверждением «[Эвмен] обманул Антигоновых офицеров и благополучно вышел на волю сам и вывел своих людей».

При сопоставлении двух версий, Э. Ансон отмечает их несогласованность. Диодор Сицилийский не пишет ни о каких обмане или хитрости со стороны Эвмена. Такое несоответствие имеет несколько обоснований. Нельзя исключить, что впоследствии Эвмен заявлял, что не нарушал присяги на верность Антигону, а его слова в несколько изменённой форме нашли отображение в тексте Плутарха. Существует и противоположное мнение, что Эвмен знал или предполагал о последующей войне диадохов, в связи с чем и устроил хитрость с «присягой» на верность Антигону. В целом версия Диодора, по мнению Э. Ансона, выглядит более правдоподобной. Историк отмечает, что Эвмен заключил мир с Антигоном на более благоприятных условиях, чем был готов принять в начале осады. Также, по его подсчётам, он перешёл на сторону врагов Антигона через три месяца после снятия осады.

Вторая война диадохов

Главный противник Антигона во Второй войне диадохов Эвмен. Гравюра конца XVII века

Начало войны. Сражение при Византии

Со смертью Антипатра началась Вторая война диадохов за передел власти в Македонской империи. Сын Антипатра Кассандр не признал власть нового регента Полиперхона и начал против него войну. Вскоре против Полиперхона образовалась коалиция диадохов Кассандра, Антигона, Лисимаха и Птолемея. Сторону Полиперхона принял Клит и Эвмен, которого новый регент назначил «стратегом Азии». Верховенство Эвмена по приказу Полиперхона признали командиры воинов-ветеранов аргираспидов Антиген и Тевтам, которые охраняли царскую сокровищницу в Киинде.

Таким образом владениям Антигона угрожали подконтрольные Полиперхону войска на западе в Европе и собранное Эвменом войско на востоке. Полиперхон, в свою очередь, также опасался перехода войск Антигона из Азии в Европу. Поэтому он отправил свой флот под командованием опытного военачальника Клита в область Пропонтиды с поручением охранять пути сообщения между Европой и Азией. Там он присоединил к своим войскам силы Арридея, который удерживал прибрежный город Киос, а также захватил несколько гаваней. Кассандр в свою очередь передал свой флот в управление Никанору. Военачальник получил приказ отправиться в Азию к Антигону, после чего выполнять все его указания. Антигон разделил силы. В то время как флот Никанора плыл к Византию, сухопутное войско двигалось по побережью в сторону Босфора.

Корабли под командованием Клита находились на якоре возле Византия. Никанор атаковал его со стороны Пропонтиды. Преимуществом Клита стало течение со стороны Понта Эвксинского, так как, в отличие от соперника, его корабли при попутном течении были значительно манёвреннее. В ходе последовавшего сражения было потоплено 17 и захвачено не менее 40 кораблей Никанора. Вторая часть флота бежала и укрылась в гавани Халкидона. Вечером в Халкидон прибыл Антигон. Он оценил обстановку, после чего разместил на оставшиеся корабли своих гипаспистов. Также он отправил гонцов в Византий, с которым был в дружественных отношениях, с просьбой прислать грузовые суда. На них он ночью переправил лучников, пращников и других легковооружённых воинов. В это время Клит, который был убеждён, что разбитый противник не посмеет повторно напасть, дал своему войску отдых. Перед рассветом лучники и пращники Антигона начали обстреливать войско Клита. В последовавшей панике и беспорядке воины пытались добраться до своих кораблей. В это время вдали появился флот Антигона с тяжеловооружёнными гипаспистами на борту. После короткой битвы корабли Клита были потоплены либо захвачены. Лишь адмиральскому кораблю удалось спастись.

В ходе сражения при Византии 318 или 317 года до н. э. Антигон победил флот Полиперхона, который возлагал на него большие надежды. Таким образом Антигон не только упрочил власть над своими владениями в Малой Азии, но и получил контроль над Эгейским морем, что давало возможность беспрепятственно с войсками высадиться в Европе. Это могло бы привести к нападению на Полиперхона с двух сторон войск Кассандра и Антигона. Однако успешные действия в Азии Эвмена заставили Антигона отправиться на восток. По мнению Р. Биллоуза, у Антигона, который упрочил свою славу блестящего военачальника, не было цели вмешиваться в военные действия в Европе. Ему было достаточно нивелировать потенциальную возможность Полиперхона вторгнуться с войсками в свои владения в Малой Азии. Одновременно, победа Антигона при Византии перечеркнула планы Эвмена отправиться со своим войском морским путём на финикийских кораблях в Македонию на помощь Полиперхону и Олимпиаде. Когда моряки эвменова флота под командованием Сосигена увидели украшенный символами победы флот Антигона, то они предпочли дезертировать и перейти с гружёными казной кораблями на сторону противника. Сосиген в тот момент находился на берегу и не мог повлиять на происходящее.

Противостояние Антигона и Эвмена

Получив войска и финансовые ресурсы, Эвмен потребовал перейти на свою сторону сатрапов Мидии и Вавилонии — Пифона и Селевка, которые на тот момент не определились с тем, кого поддержать во Второй войне диадохов. В ответ на требование Эвмена Пифон сразу перешёл на сторону Антигона, в то время как Селевк заявил, что готов подчиняться царям, но не Эвмену. Одновременно послы Селевка отправились и к Антигону. Селевк указывал, что Эвмена необходимо разбить раньше, чем он соединится с сатрапами верхних сатрапий.

Антигон со своими войсками вначале следовал за Эвменом, однако когда узнал о присоединении к нему военачальников верхних сатрапий, прекратил преследование и остановился на зимовку. Весной или летом 317 или 316 года до н. э. он прибыл в Вавилонию, где заключил союз с Селевком и Пифоном. Эвмен решил отступить из Суз, где находилась казна с 15 тысячами талантов, на восток к горам уксиев. Фрурарху города Ксенофилу было приказано не вступать в сражение, не начинать переговоры и удерживать город. Антигон, прибыв под Сузы, оставил осаждать город своего военачальника Селевка, а сам отправился дальше.

Антигон достиг реки Копрат и начал готовиться к переправе. У военачальника не было достаточного количества лодок, чтобы преодолеть эту глубокую горную реку с быстрым течением шириной около 120 м. Он смог организовать переправу трёх тысяч пеших воинов, 400 всадников и шести тысяч фуражиров. В их задачу входило обустройство частокола для обороны и плацдарма для переправы основного войска. Этой ситуацией воспользовался Эвмен. Он напал на неподготовленные силы Антигона с 4 тысячами пеших воинов и 1300 всадниками. Фактор неожиданности и неподготовленность отрядов к обороне позволили Эвмену наголову разбить переправившуюся на противоположный берег часть войска. Воины Антигона бросились к лодкам, но те затонули от перегрузки. Бо́льшая часть тех, кто пытался преодолеть реку вплавь, утонули. По образному выражению Плутарха, «Эвмен преградил … путь и дал сражение, где многих перебил и завалил реку трупами». В плен, согласно Диодору Сицилийскому, попало 4 тысячи человек. Всё это происходило на глазах Антигона, который на другом побережье мог только наблюдать за уничтожением части своего войска. Потери самого Эвмена были ничтожны.

Сражение на реке Копрат, хоть и стало чувствительным поражением для Антигона, не было решающим во Второй войне диадохов. Однако катастрофа, в ходе которой Антигон потерял около четвёртой части своего войска, вынудила военачальника отказаться от попытки переправиться через реку и дать Эвмену решающее сражение. С основным войском он повернул на север в сторону города Бадака, расположение которого неизвестно, на реке Керхе. Во время марша под палящим солнцем погибло много воинов. Затем Антигон решил отправиться в Мидию, где он мог не только пополнить своё войско, но и угрожать сатрапам верхних сатрапий. Расчёт Антигона был прост. Сатрапов верхних провинций в первую очередь интересовали собственные владения, которым угрожал Антигон, а не интересы малолетнего македонского царя. Эвмен понимал, что не сможет удержать их при себе. Поэтому он разделил армию на две части, одну из которых вернул под управление сатрапов, а со второй отправился в Персиду. Он опасался, что сатрап Персиды Певкест может в любой момент перейти на сторону врага.

Осенью 317 или 316 года до н. э. Антигон со своим войском направился из Мидии в Персию. Он хотел закончить войну до зимы. После получения известий о действиях Антигона Эвмен двинулся ему навстречу. После некоторой задержки, вызванной болезнью Эвмена, войска сошлись в регионе Паретакена между Мидией и Персидой. Антигон с Эвменом разместили свои войска на сильных оборонительных позициях, так что никто из них не решился начать атаку первым. Согласно Диодору Сицилийскому, Антигон начал вести сепаратные переговоры с сатрапами, чьи силы составляли бóльшую часть войска Эвмена. Предложения Антигона не были приняты. Тогда Антигон решил отправиться на зимние квартиры в богатый и неразграбленный регион Габиена, где надеялся восстановить силы и пополнить войско. Согласно Диодору Сицилийскому, Габиена «отдалённая на три дня пути, была не разграблена и полна зерном, кормами и в целом всем тем, что вполне может прокормить большую армию. Кроме того, сама местность дополняла эти преимущества, поскольку она имела труднопереходимые реки и овраги». Эвмен разгадал план Антигона и поспешил первым занять эту область. Антигон бросился в погоню. Понимая, что не в состоянии догнать Эвмена, Антигон поручил командование основными силами Пифону, а сам с конницей двинулся за Эвменом. Когда Эвмен обнаружил, что за его войском по пятам следует конница противника, то, опасаясь удара в тыл, решил принять сражение. Вскоре к Антигону подошли основные силы, которые вёл Пифон.

Приведённое в античных источниках описание битвы в Паретакене весьма неполное, отсутствует информация о некоторых манёврах. Согласно описанию Диодора, сражение началось нападением массы конницы левого фланга войска Антигона под командованием Пифона на правый фланг Эвмена. Линия войск Пифона далеко выдавалась за крыло Эвмена. Таким образом он хотел избежать фронтального столкновения с боевыми слонами в войске Эвмена. Всадники Пифона осыпали воинов Эвмена градом стрел и камней, после чего обратились в притворное бегство, как только увидели начало атаки со стороны тяжёлой конницы Эвмена. После этого они повторили манёвр. Эвмен приказал своим воинам сместиться вправо, вызвал подкрепление из лёгкой конницы с левого фланга, которым командовал Эвдам, после чего начал наступление. Фланг Пифона не выдержал и начал отступать в сторону холмов. После этого в атаку пошёл центр войск Эвмена. После тяжёлой битвы воины Антигона в центре также начали отступление. Основополагающими на этом этапе сражения стали натиск и мастерство аргираспидов. Антигон вовремя увидел брешь, которая образовалась между центром и левым флангом Эвмена. Он направил в неё своих воинов с правого фланга, тем самым изменив ход сражения. Эвмен оценил угрозу манёвра и приказал своим войскам отступить. К вечеру оба войска вновь выстроились в боевой порядок, однако поздний час и общая усталость не дали возможности продолжить битву. Эвмен со своим войском отошёл к лагерю. Диодор Сицилийский связал этот отход с требованиями военачальников и воинов, с которыми Эвмен был вынужден считаться.

На следующее утро Эвмен отправил к Антигону посла для переговоров относительно захоронения тел погибших. Антигон задержал глашатая, провёл необходимые ритуалы похорон, после чего отпустил посла с предложением Эвмену явиться на поле битвы на следующее утро. Сам Антигон отправился назад в Мидию, где надеялся пополнить войско. Эвмен, хоть и узнал от лазутчиков об отступлении Антигона, отказался от преследования. В отличие от Антигона он был вынужден считаться с мнением военачальников, а также с усталостью войска.

Итог сражения был неопределённым. Согласно Диодору Сицилийскому, Антигон объявил себя победителем на том основании, что за ним осталось поле битвы. Современные историки расходятся в оценках относительно того, кого из военачальников считать победителем сражения в Паретакене. А. Фезин, Э. Ансон и К. Шефер считали победителем Эвмена на том основании, что он не пропустил Антигона в Габиену и сам занял эту область. И. Г. Дройзен, напротив, назвал сражение «нравственным поражением» Эвмена. Р. Биллоуз считал сражение спасительным для Антигона, так как он смог сохранить своё войско, которое находилось на грани поражения. В. Б. Михайлов при описании битвы при Паретакене отмечает талант Эвмена как военачальника, который вовремя оценил угрозу блестящего манёвра Антигона и, не дожидаясь уничтожения большей части войска, приказал начать отступление. Влияние Эвмена существенно снизилось. Новости из Македонии о поражениях «царской партии», к которой относился Эвмен, имели деморализующий эффект. Сатрапы, которые после битвы при Паретакене не ощущали непосредственной угрозы нападения со стороны Антигона, перестали обращать внимание на благоразумные советы своего военачальника.

В Мидии Антигон решил произвести внезапную атаку на войско Эвмена. Он понимал, что его войско слабее, находится в бедной провинции. По мнению Антигона, Эвмен имел большие возможности восстановить силы на зимовке в Габиене. Поэтому он решил использовать фактор внезапности и начать поход. Также Антигон понимал, что войска Эвмена равномерно распределены по области и в случае его внезапного появления не успеют собраться в единое войско. У Антигона было два пути: через густонаселённые области в 25 дней пути и через пустыню в 10 дней. Военачальник принял решение идти через пустыню, так как понимал, что иначе Эвмен узнает о его приближении «раньше, чем он пройдёт треть расстояния».

Когда военачальники Эвмена узнали о приближении Антигона, в их лагере возникла паника. Певкест предлагал отвести отряды в отдалённые места Габиены, где и собрать войско. Эвмен, напротив, решил, что, встретив Антигона на границе пустыни, он получит преимущество. Истощённое переходом войско, по мнению Эвмена, станет лёгкой добычей. Одновременно ему было нужным собрать войско. Поэтому он озаботился, чтобы Антигон узнал о его, озвученном Певкесту, плане. С имеющимися силами Эвмен подошёл к границе пустыни, где разбил лагерь и приказал разжечь множество костров. Антигон посчитал, что его планы раскрыты, и не рискнул вступить в сражение со своим утомлённым долгим переходом войском. Антигон решил, что имела место измена, и свернул в сторону густонаселённых областей, то есть выбрал первый из двух возможных путей в Габиену.

В Габиене Антигон напал на войско Эвдама, которое шло на соединение с основными силами Эвмена. Прежде чем оно было уничтожено, к нему подоспели подкрепления, которые спасли войско Эвдама от уничтожения. То, как Эвмен предотвратил внезапную атаку Антигона, подняло его престиж среди обычных воинов до такой степени, что они потребовали, чтобы он был единоличным военачальником. Такое положение дел не устраивало других военачальников, каждый из которых имел собственные амбиции. Командиры аргираспидов Антиген и Тевтам даже организовали заговор, согласно которому Эвмена следовало устранить после того, как тот выиграет сражение против Антигона. По версии Плутарха, Эвмен узнал о заговоре. Его реакцией стало написание завещания.

Через несколько дней после первого столкновения Антигона с войском Эвдама обе армии расположились друг напротив друга. Диодор Сицилийский, главный источник о битве при Габиене, схематично передаёт ход сражения. Решающим для исхода сражения стало бегство Певкеста со своими воинами, а также манёвр Антигона, благодаря которому он захватил лагерь, в котором в том числе находились семьи и всё нажитое за долгие годы службы имущество аргираспидов, элитной части войска Эвмена. В то же время войско Антигона понесло значительно бо́льшие потери. На военном совете в лагере Эвмена сатрапы предлагали отступить вглубь Азии. Эвмен, напротив, доказывал, что войска Антигона истощены и не выдержат сражения на следующий день. Аргираспиды, в свою очередь, не хотели ни продолжать сражения, ни отступать в верхние сатрапии. Страх оказаться на старости лет без семей и имущества перевесил их воинский долг. Аргираспиды обвинили Эвмена, что он втянул их пустыми обещаниями в бесконечную войну и под конец жизни лишил всего, что было добыто во время бесчисленных походов. После этого они отправили посла к Антигону с просьбой вернуть им семьи и имущество. Антигон обещал возвратить всё захваченное при условии, что они выдадут Эвмена. Тогда аргираспиды, получив соответствующие обещания от Антигона, передали ему своих командиров, включая Эвмена.

После битвы при Габиене

Ориентировочные владения Антигона (отмечены сиреневым) в 315 году до н. э. после победы над Эвменом

Согласно Плутарху, Эвмен просил воинов убить его, чтобы не попасть живым в руки Антигона: «убейте меня здесь сами! Если меня убьют там — всё равно это будет ваших рук дело. Антигон не упрекнёт вас: ему нужен мёртвый Эвмен, а не живой. Если вы бережёте свои руки, достаточно развязать одну из моих и всё будет кончено. Если вы не доверяете мне меч, бросьте меня связанного диким зверям. Сделайте это — и я освобожу вас от вины: вы в полной мере воздадите должное своему полководцу». Речь Эвмена лишь ввела воинов в уныние, никак не повлияв на их окончательное решение вернуть себе семьи и имущество через предательство своего военачальника. Согласно античной традиции Антигон долго думал о том, что сделать с Эвменом. Сын Антигона Деметрий и военачальник Неарх убеждали его сохранить жизнь пленнику, в то время как остальные члены свиты — казнить. В конечном итоге Антигон приказал кому-то из своих воинов убить Эвмена, тело сжечь, а прах в драгоценном сосуде отправить жене и детям для оказания соответствующих почестей.

Ликвидация Эвмена не гарантировала покорности Верхних сатрапий. Новый затяжной военный поход вглубь Азии не входил в планы Антигона, который стремился принять участие в борьбе за Восточное Средиземноморье. В связи с этим сатрапы самых окраинных провинций Македонской империи Стасанор, Тлеполем, Сибиртий и Оксиарт сохранили свои владения. По мнению Р. Биллоуза, они предложили Антигону символические покорность и дань, хоть это и не отображено в источниках. Однако, Антигон не мог оставить нерешённым «восточный вопрос». Сатрапа Сузианы Антигена бросили в яму и по приказу Антигона сожгли. Также были казнены сатрап Индии Эвдам и Мидии Пифон, который во время Второй войны диадохов принял сторону Антигона. Одним из немногих восточных сатрапов в этой «чистке» уцелел правитель Вавилонии Селевк, который вовремя оценил ситуацию и бежал ко двору Птолемея. Сатрап Персиды Певкест, хоть и потерял свои владения, стал одним из военачальников Антигона. Также на сторону победителя перешёл Феникс из Тенедоса и некоторые другие военачальники.

Антигон стал хозяином почти всей державы Александра Македонского, кроме Македонии и Египта, правил как неограниченный властитель. Он полностью отошёл от восточной политики Александра, опирался только на македонцев, смотрел на азиатов как на людей низшего сорта.

Безграничное властолюбие Антигона привело наконец его к тому, что Птолемей, подстрекаемый Селевком, правитель Македонии Кассандр и наместник Фракии Лисимах составили против него коалицию, и так как Антигон на полюбовный раздел империи не соглашался, то они объявили ему в 315 году до н. э. войну. В этой войне Антигон принял на себя роль защитника юного царя Александра IV (сына Александра Великого, права которого нарушались Кассандром) и Роксаны. В то время, когда Кассандр напал на Малую Азию, Птолемей и Селевк вторглись в Сирию, где они в 312 году до н. э. при Газе разбили сына Антигона — Деметрия Полиоркета. Селевк вновь завоевал Вавилонию и закрепился в ней.

Империя Антигона Одноглазого в 303 году до н. э.

Антигон двинулся из Малой Азии в Сирию и принудил Птолемея к отступлению; видя, что выиграть войну не удастся, Птолемей, Кассандр и Лисимах заключили с ним в 311 году до н. э. мир, по которому каждый оставался при своих владениях. Селевка в этот мир не включили, и Антигон послал против него своего сына Деметрия, однако он был разгромлен Селевком (между 310 и 308 годами до н. э.). После этого под контроль Селевка перешли Мидия, Персида и другие азиатские провинции. Антигону остались Малая Азия, Сирия, Палестина и Месопотамия. Антигон, впрочем, дорожил именно этими провинциями, он начал строить новую столицу — Антигонию на р. Оронт в Сирии. Его сын Деметрий Полиоркет успешно вёл войну на море против коалиции, которая возобновила враждебные действия в 307 году до н. э. Ещё в 309 году до н. э. Кассандр приказал умертвить юного Александра IV вместе с его матерью Роксаной. После блистательной победы флота Антигона у Саламина на острове Кипр над Птолемеем и его братом Менелаем он провозгласил себя царём (306 год до н. э.). Все остальные диадохи (Птолемей, Лисимах, Кассандр и Селевк) вскоре последовали его примеру. От намерения завоевать Египет Антигон должен был отказаться, так как часть его флота была разбита бурей и всякое вторжение в страну Птолемея стало невозможным. Нападение на Родос (305304 годы до н. э.) осталось также безуспешным. Но в 303 году до н. э. Деметрий изгнал Кассандра из Греции и собирался уже последовать за ним и в Фессалию, когда в конце 302 года до н. э. отец, теснимый новой могущественной коалицией Селевка, Птолемея и Лисимаха, отозвал его в Малую Азию.

Селевк привёл из Индии, куда вторгался в 305 году до н. э., 500 боевых слонов, которые и решили исход сражения при Ипсе (во Фригии) в 301 году до н. э. Армия Антигона состояла главным образом из македонцев, в войсках союзников было много азиатов, обученных по македонскому образцу. Антигон, которому был уже 81 год, сражался до конца, но был разгромлен и пал, пронзённый дротиками, его сын Деметрий спасся с 8 тыс. воинов, но почти все владения были потеряны. Гибель Антигона означала конец его политики поборов, произвола и высокомерного отношения к покорённым народам. Эллинская политика Александра, в основе которой лежало сближение греческой и восточной культур, вновь стала главенствующей.

Семья

В возрасте около 40 лет Антигон женился на вдове своего брата Стратонике. Плутарх приводит версию, что первый ребёнок Стратоники на самом деле был племянником Антигона и сыном его брата Деметрия, который умер, когда его сын был ещё младенцем. Из-за того, что Стратоника вышла замуж за Антигона практически сразу после гибели Деметрия, то и её сына считали ребёнком от второго мужа. Современные историки считают данное утверждение недостоверной античной сплетней. Между браком Антигона и рождением Деметрия Полиоркета прошло не менее двух с половиной лет, что делает невозможной версию об отцовстве старшего брата Антигона.

Кроме Деметрия у Стратоники и Антигона был ещё один сын Филипп, которого назвали в честь дедушки по отцовской линии. По мнению Р. Биллоуза, Филипп родился в 334 году до н. э., когда Антигон вместе с Александром отправился в Азию. Г. Берве и П. Тревес считали, что Филипп родился в 332 или 331 годах до н. э. в столице Фригии Келены, где Антигон был назначен сатрапом. В целом брак Стратоники можно назвать удачным. Несмотря на высокое положение которого достиг Антигон у него, в отличие от большинства военачальников Александра, не было любовниц.

Согласно античной традиции Антигон воспитывал сына Филиппа в строгости. Цицерон упоминает о существовании писем Антигона, в которых он советовал сыну добиваться уважения воинов ласковым обращением, а благожелательности толпы — доброжелательными речами. Возможно эти письма были написаны значительно позднее жизни Филиппа и были лишь приписаны Антигону. Также античные авторы передают две анекдотические истории о взаимоотношениях Филиппа с отцом. Так, на вопрос когда же войско выступит в поход, Антигон ответил: «Боишься, что ты один не услышишь трубы?» Плутарх считал, что таким образом Антигон учил сына вести себя сдержанно и осторожно. Во время одного из походов Филипп остановился в доме с тремя молодыми девушками. Антигон ничего не сказал сыну, но вызвал чиновника, который был ответственен за расквартирование войска и приказал «вызволить сына из этой тесноты».

Преждевременная смерть Филиппа в возрасте 26—28 лет стала тяжёлым ударом для Антигона. Он похоронил сына с царскими почестями и, по утверждению И. Г. Дройзена, перенёс всю свою любовь на Деметрия и его тринадцатилетнего сына.

Антигон ставил на важные посты своей армии своих ближайших родственников. В этом контексте историки отмечают тот факт, что брат Антигона Полемей, хоть и умер в 313 году до н. э., не упомянут среди его военачальников. Это, по мнению Р. Биллоуза, выглядит довольно странным, тем более с учётом того, что сын этого Полемея, также Полемей, был одним из наиболее влиятельных военачальников Антигона. Возможно, в это время Полемей был недееспособен и жил в уединении, либо входил в свиту Антигона и участвовал в военных советах.

Оценки

Смысл прозвища Антигона «Одноглазый» на первый взгляд однозначен и связан с увечьем, которое он получил во время осады Перинфа. Однако эпитет имеет ряд специфических нюансов. В древнегреческом языке существовало два слова для обозначения человека с одним глазом — «έterόφθαλμος» и «μονόφθαλμος». Первое слово «έterόφθαλμος» не имело какой-либо негативной коннотации и обозначало человека, который потерял глаз. Определение «μονόφθαλμος» было оскорбительным, так как касалось людей и мифологических персонажей, которые изначально родились с одним глазом, как например аримаспов и циклопов. За Антигоном, единственным из всех персоналий античности, закрепился презрительный эпитет Монофтальма, который характеризовал его не столько в контексте физического недостатка, как подчёркивал «циклоповскую» жестокость и тиранические наклонности. Эпитет «Одноглазый» более распространён в современной историографии по сравнению с античными источниками. Это связано с его негативной коннотацией. Тот автор, который называл Антигона Монофтальмом изначально показывал к нему своё негативное отношение. Кроме «Монофтальма» в источниках зафиксирован также откровенно издевательский эпитет «Циклоп». Возможно обозначения «Одноглазый» и «Циклоп» вошли в обиход в результате пропаганды со стороны врагов Антигона и/или его наследников, которым было выгодно очернение своих противников.

Судя по всему автором этих прикрепившихся к Антигону прозвищ был ритор и софист Феокрит из Хиоса. В античных источниках приведено несколько вариаций истории о взаимоотношениях Антигона с Феокритом, каждая из которых предполагает различные оценки личности эллинистического царя. Плутарх в сочинениях «О воспитании детей» и «Застольные беседы», а также Макробий и другие античные авторы передают в разных вариациях историю о том как Феокрит оскорбил Антигона. Согласно Плутарху, Антигон несколько раз отправлял к известному оратору своего повара и бывшего военачальника Евтропиона, чтобы пригласить того на обед «для бесед». Каждый раз Феокрит отказывался от царского приглашения. В конечном итоге он передал Антигону весьма дерзкий ответ, который представлял собой игру слов. Философ поглумился над Евтропионом, которого назвал «μάγειρος» (одновременно «поваром» и «мясником», в значении «жестокий убийца»). Также он назвал Антигона «Циклопом», тем самым сравнив правителя, который в молодости потерял глаз в бою, с негативным мифологическим персонажем. Антигон хоть и сам, согласно Плутарху, шутил над своим увечьем, счёл слова Феокрита прямым оскорблением и приказал казнить остряка. По одной версии, друзья Феокрита советовали ему молить о пощаде «перед глазами царя», на что тот ответил, «что это невозможное условие», вновь обыгрывая отсутствие у Антигона глаза. По другой версии, Феокрит был доставлен к Антигону и вместо того, чтобы умолять о помиловании указал на «несбыточную надежду о здоровье», тем самым повторно оскорбив царя. По третьей версии, Антигон отправил к Феокриту наёмного убийцу.

Каждая из версий предполагает несколько трактовок. По одной, Антигон тяжело переживал своё увечье, а Феокрит жил и злословил в сторону Антигона вне его владений. В таком случае версия о наёмном убийце выглядит наиболее вероятной. Хотя и не исключено, что Феокрит был придворным философом у Антигона и превысил «лимит милосердия» царя. В «плутарховой версии» Антигон представлен терпеливым правителем, который несколько раз приглашал к своему двору известного софиста, но в конечном итоге на фоне нанесенного оскорбления потерял терпение. В Версии Макробия Антигон приговорил Феокрита к смерти только после второго оскорбления, которое было высказано при личной встрече. В таком случае Антигон представлен терпимым к насмешкам и клевете правителем, а Феокрит испытывал его милосердие своими дерзостью и упрямством. С.-Т. Теодорссон считал более соответствующим действительности версию Макробия. По мнению историка, ситуацию с Феокритом запомнили в первую очередь благодаря тому, что ему «удалось вывести из себя» Антигона, чьи сдержанность и самообладание вошли в поговорку. О. Л. Габелко считал данный вывод неверным. Он указывал, что в таком изложении поведение Феокрита выглядит совсем уж безрассудным и нелогичным.

В культуре

В художественной литературе
  • Один из героев романов Льва Вершинина «Лихолетье Ойкумены» и «Несущие смерть. Стрелы судьбы».
Комментарии
Источники

Литература

Источники

Исследования


Новое сообщение